Фотосъёмка под водой
С фотокамерой под воду
Заманчива и загадочна подводная жизнь…
Человек веками мечтал разгадать ее тайны и воспользоваться богатствами подводных глубин. Уже за тысячи лет до пашей эры искусные ныряльщики Цейлона доставали со дна океана жемчуг. Несколько столетий назад русские люди научились добывать водоросли, камушки, губки, устраивать деревянные заколы на дне глубоких рек для ловли раков. Астраханские рыболовы ныряльщики могли находиться под водой по нескольку минут, опускаясь на глубину до 20—30 м.
Многие тайны рек, озер и морей были открыты с развитием водолазного дела и созданием подводных ко раблей. Сейчас в нашей стране сотни водолазов работают под водой, ремонтируя подводные части судов, поднимая затонувшие суда, сооружая плотины гидро станций, прокладывая кабели и трубы по дну морей и рек.
Ученые, изучающие подводный мир, с давних пор привлекали водолазов к своей работе. На глубины, не доступные водолазам, они опускали в море гидростаты, батисферы и различные приборы. При помощи тралов доставали с морского дна его обитателей, растения и грунт. Появление легководолазного снаряжения — акваланга — позволило привлечь к научным исследованиям уже не отдельных водолазов с их сложным, тяжелым и дорогим оборудованием, по и многих любителей водного спорта.
Во многом облегчило исследования морских пучин подводное фотографирование. Если раньше даже на не больших глубинах ученые были вынуждены знакомиться с подводным миром с помощью драг, тралов и других приборов, то теперь они могут сами опускаться в море и сами фотографировать исследуемые объекты. Взяв с собой фотокамеру, ученый может снимать именно то, что его интересует.
За последнее десятилетие подводные съемки приобрели новое качество: они стали доступны многочисленным исследователям. Правда, это не говорит о легкости их исполнения. Подводное фотографирование требует от исследователя смелости. Кроме того, он должен хорошо знать оборудование, применяемое для погружения под воду, методику и технику подводной съемки и разбираться в теоретических вопросах фотографирования. И, конечно, он должен иметь хорошее здоровье и в совершенстве владеть техникой подводного плавания.
Разнообразна деятельность подводного фотографа, разнообразны специальности подводных исследователей и природные условия, в которых им приходится работать. Расскажем о нескольких эпизодах из практики подводного исследователя, работающего с фотокамерой.
По следам древних городов
Таманский залив Черного моря упирается в пло ский глиняный берег. Берег невысок, у самой воды лежит слой водорослей. В жарком мареве июльского солнца абрикосовые деревца лесозащитной полосы кажутся живыми существами. Они то висят и жарком воздухе, то упираются стволами в выжженную степь.
Холмистый берег уходит вдаль. Повсюду видны отвалы рыжей глины у квадратных ям. Это раскопы. Здесь работают археологи.
Очень давно, примерно две тысячи лет назад, на этой выжженной земле был цветущий город. Но со временем набеги кочевников, а также солнце и ветер разрушили его, причем большую часть города поглотило безжалостное море…
Подводный раскоп ведется недалеко от берега, на глубине не более трех метров. Размер колодца — 2 X 2 = 4 м2. Края его укреплены деревянными подпорками. Археологи-подводники работают в воде с аквалангами, без гидрокостюмов. Вода прогрета солнцем до + 22 — 23°.
По утрам, когда вода в раскопе еще прозрачна, в деревянный подводный колодец первыми опускаются аквалангисты-фотографы. Погружаясь, они встречаются со стайками бычков, которые, повиснув над грунтом в яме, неохотно уступают свое место. Щелкают затворы аппаратов, снимается все: края раскопа, дно и обнаруженные на дне предметы. Снимать с каждым днем все труднее: углубляется раскоп — уменьшается освещенность, труднее становится маневрировать.
После подводных работ фотографы идут в походную лабораторию обрабатывать негативы. Погода приносит огорчения: от жары плавится и ползет с пленки эмульсия, гибнут кадры. Приходится принимать особые меры, чтобы уберечь от нагревания съемочную технику, составлять тропические проявители. Для съемки в затемненных местах у подводников есть подводная лампа-вспышка. Но вот подмокли батареи. Где добыть запасные? Вокруг степь.
Множество задач встает перед подводным фотографом. Кроме чисто фотосъемочных проблем, приходится решать и вопросы погружений в коду, снабжения и т. д. А работа не ждет…
С аквалангом у Полярного круга
Группа спортсменов-подводников совместно с учеными Карельского филиала Академии наук СССР готова начать подводные исследования в глубинах Белого моря. Они одеты в гидрокомбинезоны, которые должны защитить водолазов от холодной воды. Ее температура на поверхности в лучшем случае +14 — 16°.
Первое погружение. Прохладно, слегка знобит, но зато какой прекрасный подводный мир предстает перед глазами! Разнообразная и красочная растительность, необычный животный мир. В Черном море такого подводного пейзажа не встретишь.
Крутые скалистые берега, уходящие вглубь на 70 — 80 м, густо поросли водорослями. Скалы усыпаны морскими звездами и актиниями. В воде колышутся низкорослые зеленоватые фукусы, ветвистые багрянки, обширные заросли бурых ламинарий. Вот толчками проплывает огромная фиолетовая медуза, ее «хвост» — щупальцы — раскинулся почти на 2 м. Горе мелким рыбешкам, попадающим в эти сети…
В первые минуты мы забываем, что в руках у нас фотоаппараты и что наверху ждут от нас первых снимков. Ищем объект для удачного кадра. Неожиданно в стороне метнулась длинная тень — это треска длиной в добрый метр спешит скрыться в глубине. Очевидно, она приняла аквалангиста за своего врага — тюленя. Изящно проплыв над кустом ламинарии, плоская камбала опустилась на камень и «исчезла», приняв защитную окраску. Но место, где она скрылась, замечено. Вот и камень, на нем видны светлые прожилки по темному граниту. Пальцы рук замерзли, по затвор аппарата щелкает раз, другой — камбала как будто приросла к своему ложу. В аппарате цветная пленка, и мы заранее радуемся снимкам.
Плывем над каменистой отмелью. На ней колония мидий — моллюсков, усеявших дно. В черно-перламутровый тон раковин яркими оранжевыми пятнами вкраплены морские звезды. Хищницы уже опустошили большую часть поселения мидий — пустые створки ракушек поблескивают в голубой воде. На цветную пленку запечатлен еще один эпизод подводной жизни…
В фотолаборатории выявляются результаты съемки. Они не так радуют нас, как подводные картины. Не все то, что видит глаз человека, «видит» объектив фотокамеры. Камбала, лежавшая на камне, совершенно не видна на негативе. Хорошо получились рыбки, снятые снизу на светлом фоне водной поверхности. Отчетливо видны яркие морские звезды на темном фоне ракушек. Хороших снимков на первый раз набирается всего 10— 15% (от общего количества). Но мы знаем, что опыт не приходит сразу…
С фотокамерой под лед
Рыболовный бот медленно обходит разрозненные льды, стараясь не задеть их острые подводные бока. Катер то описывает пологую дугу вокруг ледяного поля, то пятится назад, попав в ловушку, то, бойко затарахтев мотором, делает рывок вперед.
В бинокль отчетливо видно, что лед в заливе неплотный, много свободной воды, которая на ярком белоголубом фоне льда кажется синей и густой. Иногда на льдине появляется усатая иссине-черная голова тюленя. При приближении катера тюлень ныряет в воду, явно недовольный вторжением людей.
Научные сотрудники Беломорской биологической станции совместно с московскими специалистами проводят подводные съемки. Их интересует нерест сельди. Работать приходится в тяжелых условиях. Нерест беломорской сельди начинается в то ‘время, когда заливы Белого моря еще скованы льдом, а заканчивается во время таяния льда.
Но вот позади три недели этих необычных подводных съемок, а в памяти долго еще живут впечатления наших первых подледных погружений.
Температура воды у поверхности (- 1) — (+ 2) °С (Морская вода из-за насыщенности солями замерзает при отрицательной температуре (-3) — (-4)°С.). Опускаясь первый раз в прорубь, мы ожидали, что холод помешает работе. Но резиновые гидрокостюмы и теплое шерстяное белье надежно защищали нас от его ледяных объятий. Сквозь толщу воды в окне проруби видны лица товарищей. А вокруг пас бурлит суетливая весенняя жизнь. Бычки-керчаки в брачном наряде, пестрые, как петухи, важно плавают среди водорослей. Морские звезды и актинии на камнях уже не вызывают такого восторга, как при первом знакомстве.
Спешим на нерестилище. Лед пропускает мягкий голубой свет. Здесь достаточно светло для фотосъемок на черную, высокочувствительную пленку. Внезапно перед нами встала изумрудная стенка света — это солнце прорвалось сквозь трещину льда. В таких местах можно использовать и вторую фотокамеру с цветной пленкой. На нерестилище — отмели, покрытой морской травой — зостерой, на которую рыба выметала икру, встречаем старых знакомых: бычков и камбалу. Бычок, лежащий у затонувшей коряги, вполне подходящий объект для съемки; его пестрый весенний наряд и огромная голова видны отлично. С камбалой нам приходится потрудиться. Зная ее способность маскироваться, совершенно сливаясь с окружающим фоном, мы гоняем рыбу в воде, не давая ей опуститься на дно. Нам удастся сфотографировать камбалу силуэтным снимком на фоне ледяного покрова. После фотосъемок приходится перестрелять всех замеченных хищников, «пасущихся» па нерестилище.
Обработка негативного материала показала, что подледная фотосъемка па пленках высокой чувствительности дает хороший результат. Труднее проводить цветные подледные съемки, однако, если солнечный свет проникает через полынью под лед, можно снимать и на цветную пленку.
Неожиданная встреча
Как-то осенью группа аквалангистов-гидротехников работала в одном черноморском порту. Они проводили обследование внешней стороны оградительного мола, сооружаемого из массивных плит, а также искали следы затонувших бомб и торпед. Дело в том, что в Отечественную войну южные порты Черного моря неоднократно подвергались торпедным атакам с воздуха и с моря. Давно отгремели взрывы, восстановлены разрушения, но проклятая война нет-нет, да и напомнит о себе.
Погрузившись в воду у оградительного мола, инженеры-гидротехники должны были сфотографировать подводные приборы (датчики давления воды), установленные в бетоне стены. Неожиданно один из нас заметил в стороне какой-то предмет, и все решили осмотреть его. Проплыв под водой 10 — 15 м, отряд исследователей повис над бетонной глыбой, выброшенной взрывом в море. Из-под накренившегося обломка волнолома торчал стабилизатор боевой торпеды. Бурая ржавчина и водоросли покрывали ее хвостовик. Застыли неподвижно винты, погнулось рулевое управление. Мирно плавали зеленухи над куском ржавого железа, при нашем приближении скрылись боком среди винтов и водорослей крабы. Нам не верилось, что рядом притаилась смерть. Дальше плыть было опасно. Мы сфотографировали семиметровую стальную сигару. На две трети она ушла в грунт. Каждым из нас старался получше запечатлеть увиденное: эти снимки помогут специалистам обезвредить торпеду.
В мутной воде
Однажды в другом южном порту также велись подводные работы. Погода не баловала исследователей -было холодно и ветрено. Море штормило, и вода в порту казалась особенно мутной. И вот в таких условиях гидротехникам предстояло обследовать огромное, далеко выдвинутое в море причальное сооружение.
Торцовую часть причала тогда еще не сдали в эксплуатацию; там, где должна быть построена железобетонная набережная, из воды торчали колонны-оболочки длиной каждая по 25 м и диаметром немного более 1,5 м. Эти колонны специальным погружателем загоняют в грунт. Если колонна при погружении наткнется на каменистую гряду, она деформируется. Появляются «волосяные» трещины, которые под водой едва заметны. И хотя водолазы тщательно осматривают каждую опору после погружения, по всегда это обследование дает точные данные.
Водолазы, собравшиеся около нашего оборудования, шутили: «Приехали снимать колонны под водой!», — и многозначительно показывали на мутную воду, на поверхности которой плавали щепки и обрывки веревок. В такой воде не только интересующего объекта, но собственных рук не было видно. Волны гулко хлопали по бетонным плитам настила, под сводами причала было сумрачно и глухо.
Но все же мы пошли на погружение. Под водой слышны многоголосью шумы порта. Рядом прошел буксир, где-то сильно ударили по железному листу, и кажется, что рядом упал медный котел. Ощупью по колоне-оболочке мы опускались все ниже и ниже. Нас встречала темнота. Но если удавалось вплотную приблизить маску к колонне, то можно было увидеть, что вся она обросла мидиями. Этот покров оказался рыхлым и легко отделялся от колонны. Среди ракушек — другие подводные обитатели порта: краб и бычок. Увидев нас, они заспешили прочь.
Для съемки в мутной воде мы приготовили контейнер, напоминающий усеченную пирамиду. Эта пустотелая коробка имеет стеклянные основания — малое и большое; малое стеклянное основание прикреплено к фотокамере, а большое мы прижимаем к снимаемому предмету. Внутри контейнера — дистиллированная вода, она является как бы прозрачным несжимаемым фильтром.
Контейнер позволяет снимать в совершенно мутной воде. Две лампы (каждая по 1000 вт) пробивают облако мути. Впечатление такое, что вокруг ламп повесили два матовых светящихся шара диаметром не более метра.
Вскоре был сделан первый снимок заросшей колонны. Отдираем слой мидий, из-под него проглядывает серый холодный бетон. Снова снимаем… Постепенно наладился ритм работы, затвор «Старта» щелкал непрерывно. После погружений мы обработали пленку. Результаты фотографирования нас вполне удовлетворили.
Дальнейшая работа проводилась у недавно погруженных колонн. Медленно плавая вокруг черных, блестящих, еще не обросших водорослями стволов, мы ощупывали их, внимательно присматриваясь к любому подозрительному бугорку. На глубине 8 м заметили зловещую трещину. Извиваясь, она уходит вдоль колонны вниз. После уточнения места и размеров трещин мы сфотографировали их.
Так изо дня в день шла наша работа. Создавалась методика, появлялись навыки. Теперь уже водолазы не шутили по нашему адресу. Совместная работа давала хорошие результаты. Фотоснимки в мутной воде приобретали первостепенное значение. Решающее слово — заключение — теперь основывалось на фотодокументе. Фотографии помогали выявить дефекты подводных работ и тем предупредить преждевременное разрушение железобетона.
Мы лечим порт
Напряженно живет один из северных портов страны. Лязгают сцепками железнодорожные вагоны, бегут локомотивы, натужно звеня, ползут портальные краны. В морские ворота входят суда многих стран мира.
Но однажды нарушился четкий ритм жизни порта: на одном из причалов замер кран, остановились груженые коксом вагоны — водолазы обнаружили обрушившийся участок.
Отчего произошел обвал? Старое это разрушение или новое? Не подлежало сомнению, что обвал был связан с разрушением военных лет и что водолазу в тяжелом гидрокомбинезоне с воздушным шлангом за спиной не пробраться под причал. А нужно было немедленно проникнуть в самые недоступные места, попытаться прощупать оголовки свай и сфотографировать разрушение. И тогда на помощь вызвали специалистов легководолазов-аквалангистов. Вскоре группа спортсменов-подводников, инженеров-гидротехников Государственного проектно-конструкторского и научно-исследовательского института морского транспорта приступила к работе.
Стоял декабрь. Река, в устье которой расположен порт, долго боролась с морозом. Температура воды в ней с каждым днем понижалась. Термометр показывал + 7, +4, +2° и, наконец, у берегов начал появляться лед. И все же ледяная вода не смутила гидронавтов. Смело уходили они в неприветливую, кофейного цвета воду. Сплошной мрак окутывал их уже на глубине 3 м, быстрое течение сбивало с курса.
Нелегко было найти место разрушения и сфотографировать его. Работали парами, обследуя по очереди через прозрачный фильтр контейнера куски бетона, свай, ржавую арматуру, оставшуюся после войны. На аварийном участке требовалось сфотографировать поврежденное место. Через контейнер мы его видели, но стоило оторвать глаза от иллюминатора, как маску сразу окутывал мрак. Где-то впереди, па расстоянии вытянутой руки, мелькали тени контейнера и отсветы ламп. Не было видно и напарника. Связь с ним поддерживалась «прямая» — через натянутый капроновый шнур.
Наконец контейнер прижат к нужному месту, щелкнул затвор аппарата, рывок за шнур — знак товарищу, чтобы сделал еще один, контрольный кадр… Двигаясь вдоль холодной стены, один взводил затвор аппарата, другой отыскивал нужные для съемки места и прижимал контейнер. Так и работали мы, борясь с сильным подводным течением, тащившим нас в сторону.
